"Оленеводство у нас в крови". Как живут современные кочевники Якутии
Оленеводство остается одним из главных традиционных видов деятельности северян. В Якутии семьи оленеводов все еще кочуют со своими стадами круглый год, как это было веками. О том, как живут современные кочевники, что думают о проблемах и будущем своего дела — в материале ЯСИА.
«Турваургин» — кочевая оленеводческая община чукчей, главная база которой находится в селе Колымское Нижнеколымского района Якутии. Сейчас в общине шесть стад, в каждом — более двух тысяч оленей. В штате работает около ста человек: оленеводы, рыбаки, работники пошивочного цеха, конторы, гаража, кладовщики, сторожи.
В чукотской общине долгое время проработал оленеводом Павел Дьяконов. Сразу же после окончания школы в 90-х годах, он не задумываясь, уехал работать в тундру, а сейчас уже семь лет преподает оленеводство и готовит юных пастухов в колымской школе, приговаривая, что «бывших оленеводов не бывает».
“Даже после того, как я стал в школе работать, постоянно езжу в тундру, могу все лето провести там во время отпуска. В прошлом и позапрошлом годах работал оленеводом просто для себя, не устраивался даже. Вот представьте, если бы каждый из пастухов думал бы, как я. Утром я просыпался с мыслью: “Где стадо?”. День проходил с оленями и вечером ложился спать с мыслями о стаде. Это в роду все-таки, в крови”, — рассказал он.
В селе Колымское на сегодняшний день проживает чуть меньше 500 человек, основное население — чукчи и юкагиры. Большая часть жителей традиционно занимается рыболовством и оленеводством, промышляя именно чукотской породой оленей — харгин. По словам местных, эти олени более приспособлены к суровым условиям Севера.
“Якутские олени — таежные. Они плохо переносят мороз. У них организм другой. В 80-х года у нас был съезд, приезжали оленеводы со всех районов республики. Нам продали одного кобяйского оленя, такого большого, здорового, но он у нас не выжил до лета. Листья у них там, наверное, большие, с тарелку, а у нас в тундре листочки, как монетки. Ягель в основном. Наша порода более выносливая. Да, они ниже, поменьше, черные, но зато самки быстро восстанавливаются после родов, может через год даже родить снова. А как я знаю по учебнику, эвенкийская порода, например, только раз в три-четыре года сможет продолжить род”.
Оленеводы общины отмечают, что прошлый год был очень хорошим, оленей мало погибло, несмотря на то, что голов в каждом стаде очень много. По итогам осенней корализации все стада были с положительными результатами. В прошлом году община «Турваургин» продала оленину на 10 миллионов рублей.
Чукотская община продолжает кочевать, как и в старые времена. Целый год оленеводы передвигаются по определённому маршруту. Олени быстро съедают все и растаптывают землю, поэтому без кочевки тут никак. На вопрос, как часто оленеводам приходится кочевать, Павел Дьяконов отвечает:
“На кочевку очень много факторов влияет. Это не только план кочевать и кочевать. Во-первых, это место и определённое время года. Например, перекочевал весной, там, где заболоченное место, ты там долго не простоишь. Перекочевал, поспали, собрались и дальше укочевали. Во-вторых, это погодные условия. Если жара, жара, жара, то мы кочуем и кочуем на север в сторону моря, там прохладно, комаров и оводов меньше. Стоянка может занимать меньше суток, а может и трое-четверо суток”.
Оленеводы кочуют не только в тундре, но и забредают в холодное время года в сторону юга, в лес, где корма побольше и дрова есть. По словам Павла, в последние годы их стада в лес не заходят и зимуют в тундре, потому что в чаще леса сложно уследить за стадом и можно потерять много оленей.
“В 90-х годах поголовье сокращалось и сокращалось, но пастухов было больше в штате. А сейчас наоборот — бывает по три тысячи оленей в стаде. В прошлом году у нас в первом стаде было больше трех тысяч голов. Это очень тяжело. Если с тремя тысячами в лес зайдем, то половину там оставим. Также по заходу в лес тоже погодные условия влияют, например, снега, когда полно. Пока олень докопается до ягеля, полдня пройдет. А чтобы копать у оленя должна быть энергия, внутренний жир, если его нет, олень истощается и погибает”.
По словам оленеводов, техники хватает. Община пользуется снегоходами, грузовой машиной «Урал». Новые технологии пока не дошли до Севера Якутии, но оленеводы все-таки иногда мечтают: “ Сейчас бы дрон, да раз на 500 метров поднять и посмотреть на все”. Дронов нет, но, по словам Павла Андреевича, в этом году должны прийти два квадроцикла, которые оленеводы будут испытывать на местности, способна ли эта техника по нашей болотистой местности ездить, по кочкам, переходам, подъемам и спускам. «Если не способна, то на нее крест положим”.
Каждый год в начале мая подводятся итоги и определяется сколько за год оленбригада заработала за сдачу мяса, рыбы, рогов и всего прочего. Также подсчитываются расходы: сколько потратила бригада на завоз топлива, продукты, одежду, снаряжение. «Например, собрали в доход миллион, из него вычитываются дрова, продукты и остальные расходы, и получается полмиллиона, допустим, которые делятся на всех».
Местные жители отмечают, что зарплата низкая, но на нужды хватает.
По словам Павла Андреевича, молодежь не стремится работать в тундре. Говоря о будущем оленеводства, он вздыхает, недолго думает и отвечает:
“Наверное, это пропадет все, потому что оленеводов молодых очень мало, чумработниц не хватает. Вот даже, если смотреть на детей пастухов, которые когда-то кочевали. У девятиклассников немножко тяга еще есть, но после девятого — нет уже никого. Все становятся оседлыми. Вот сейчас у нас девятый класс выпустится со школы, и все. Оленеводов старше нет. Ну, есть молодежь. Только единицы. Но я же говорю — это должно быть в крови”.
Община «Турваургин» активно сотрудничает с Арктическим колледжем народов Севера, который находится в поселке Черский Нижнеколымского района. В колледже можно получить специальности оленевода-механизатора, учителя начальных классов, педагога дополнительного образования, технолога по переработке сельскохозяйственной продукции, рыбака прибрежного лова, обработчика рыбы.
При колледже работает учебный комбинат, где студенты и преподаватели выпускают собственную продукцию: котлеты, пельмени, зразы, фарш из оленины и рыбы.
Студенты также выезжают в тундру помогать оленеводам во весенней и осенней корализации, вакцинации и забое оленей. Летом желающие работают в стойбищах и зарабатывают деньги.
«В прошлом году наши студенты написали проект по использованию дронов в поисках потерявшихся оленей. Вообще это очень реально, но финансово мы не потянем проект. Пока на данный момент нет даже возможности приобрести один дрон и попробовать поработать с оленеводами», — рассказывает директор колледжа Елена Антипина.
Община «Турваургин» совместно с Арктическим колледжем в этом году планирует начать производство полуфабрикатов из оленины, рыбы и северных дикоросов в Нижнеколымском районе.
«Студенты будут заниматься переработкой сырья, которое поставит нам «Турваургин». Будет выгода и для общины, и для колледжа. Здесь в районе наша продукция пользуется большим спросом, планируем также поставлять в Среднеколымский и Верхнеколымский районы. Много спрашивают и в городе Якутске. Я думаю, в будущем наше мясо будет очень востребовано, ведь лучше покупать местную экологически чистую продукцию, чем из Бразилии, Аргентины или Европы», — отмечает директор колледжа.
По словам Елены Антипиной, профессия оленевод потеряла престиж, молодых людей не устраивают тяжелые условия работы и низкая заработная плата. «Конечно, нужно улучшать быт и условия жизни оленеводов. Планов и проектов огромное количество. Потому что мы не хотим, чтобы оленеводство исчезло, и будем делать все возможное, чтобы его сохранить».
